Виктор Власенков,
бывший партизан 2-ой Клетнянской партизанской бригады;
Валерий Коваленко,
журналист

Судьбы людские

       Предлагаемый вниманию читателей сборника материал был опубликован в виде объемной статьи в областной газете "Брянский рабочий". Ее авторы - журналист из пос. Рогнедино В.Г. Коваленко и наш земляк, ветеран Великой Отечественной войны, участник партизанского движения на Смоленщине и Брянщине, Почетный гражданин Рославля В.В. Власенков.
       Это совместное исследование, проведенное корреспондентом рогнединской газеты "Новый путь" и бывшим партизаном 2-й Клетнянской бригады, - синтез теории и практики, результат кропотливой аналитической работы В.Г. Коваленко и ярких, живых, образных воспоминаний о партизанской боевой юности В.В. Власенкова.
       Думается, что эти новые страницы истории организации сопротивления оккупантам в годы войны на нашей территории будут интересны и познавательны для всех, кому дорога память о суровых днях испытаний, поражений и радостных побед.

       В многочисленных научных трудах историков и в мемуарах непосредственных участников борьбы с немецко-фашистскими захватчиками на оккупированной территории в 1942 - 1943 годах, документах и материалах историке - краеведческих музеев области, на наш взгляд, совсем скупо сказано о выдающемся организаторе партизанского движения на Брянщине, поистине легендарном человеке, первом командире третьей стрелковой партизанской дивизии (Рогнединской партизанской бригады) Алексее Николаевиче Галюге. Командовал он и 2-й Клетнянской партизанской бригадой. В биографии Алексея Галюги, если можно так выразиться, две большие страницы: одна - славная, другая - лучше бы ей и не быть... Но все по порядку.
       Зимой сорок первого в битве под Москвой немцы терпят поражение, отступают на запад, к границе нашей области, и здесь, зацепившись за крутые берега реки Болвы, яростно сопротивляются.
       Ранним утром 11 января 1942 года в город Киров врывается раз-ведрота 330-й стрелковой дивизии тульского пролетариата (дивизия была сформирована в первые дни войны из рабочих тульских заводов). Командовал ротой тридцатилетний старший лейтенант Алексей Галюга, родом из донских казаков. Не выдержав стремительной атаки разведчиков, немцы в панике бегут из города. Им удается остановить фронт на линии Спас-Деменск - Киров - Людиново - Жиздра.
       Враг, разбитый под Москвой, на этом участке фронта затих, концентрируя силы для нового удара. Каковы его замыслы? Что нужно предпринять? Все это обязаны были узнать армейские разведчики. Особая роль в планах командования 10-й армии отводилась лесному коридору, который должен был связать ее с партизанским краем. Но выход к Кирову наглухо закрыли вражеские гарнизоны, расположенные в прифронтовых деревнях. Хорошо укрепившись, они контролировали лес между населенными пунктами. Чтобы ликвидировать созданную немцами перемычку, надо было выбить их оттуда.
       Эту ответственнейшую операцию возглавил теперь уже помощник начальника штаба дивизии по разведке капитан Алексей Галюга. Перебравшись с большой группой разведчиков через линию фронта, он несколько дней проводил с партизанами специальную подготовку. 22 января партизанские отряды скрыто сосредоточились в районе деревни Буды Рогнединского района. (В операции принимали участие бойцы отряда особого назначения Шемякина, фронтовые разведчики, партизаны Косеватского, Бутчинского и Бытошского отрядов). На рассвете грянул бой. Единая цепь вражеских гарнизонов оказалась разорванной, коридор пробит.
       Так был создан знаменитый "мост" Западного фронта ("Кировский коридор" - от Кирова до Дятькова), соединивший партизан Смоленщины, Брянщины и Белоруссии с войсками 10-й армии. По нему шли из Кирова в глубокий тыл противника и обратно разведчики, радисты, минеры, диверсионные группы и добровольческие отряды специального назначения. Через этот коридор население оккупированных районов с помощью партизан направляло обозы с продовольствием для нужд Красной Армии.
       Вот что писал об этих событиях в июльском номере журнала "Большевик" за 1942 год первый секретарь Смоленского обкома ВКП(б) Д.М. Попов: "Колхозники Рогнединского и Куйбышевского районов, имея тесную связь с партизанами, через линию фронта доставили Красной Армии в подарок около 500 голов крупного рогатого скота, 86 тонн мяса, 165 тонн зерна, 139 тонн картофеля, 209 тонн фуража, 150 лошадей".
       28 января, выполняя план Ставки и штаба Западного фронта, конники I гвардейского кавалерийского корпуса генерала П.А. Белова, прорвав фронт в районе Мосалъска начали свой пятимесячный героический рейд по тылам противника. Кавалеристы и приданные им для усиления воздушно-десантные части совместно с партизанами наносили врагу чувствительные удары, истребляя его живую силу и технику. "В начале апреля противник, сосредоточив крупные силы, начал теснить группу, стремясь к весне ликвидировать эту опасную для него "занозу", - пишет в своих "Воспоминаниях и размышлениях" Маршал Советского Союза Г.К. Жуков. - По просьбе генералов П.А. Белова и М.Г. Ефремова командование фронта разрешило им выводить войска на соединение с нашими главными силами. При этом было строго указано выходить через партизанские районы, лесами, в общем направлении на Киров, где 10-й армией будет подготовлен прорыв обороны противника, так как там она была слабее".
       Выполняя решение военсовета 10-й армии Западного фронта, его представитель А.Н. Галюга с группой офицеров приступил к формированию в прифронтовой зоне 3-й стрелковой партизанской дивизии. Разрозненные партизанские отряды не смогли бы оказать эффективную помощь выходящим из окружения обескровленным кавалерийским и десантным частям, тем более прикрыть их переход через линию фронта. При этом командование 10-й армии учитывало опыт армейской группы генерала Белова, находившейся в тылу врага на Смоленщине, где с февраля - марта были сформированы 1-я и 2-я партизанские дивизии.
       "Создание третьей партизанской дивизии оказалось очень трудным делом, - вспоминает бывший начальник политотдела 3-й стрелковой партизанской дивизии Марк Борисович Розин, проживающий ныне в Москве. - Командиры отрядов не желали отказываться от власти. Базами мелких отрядов являлись те квартиры, в которых партизаны укрывались от холода. Некоторые бойцы, оставшиеся во вражеском тылу, так прижились на этих квартирах, что местные жители звали их зятьками. Подобные небольшие отряды имели слабое вооружение и, как правило, активных боевых действий не проводили".
       29 апреля из партизанских отрядов Рогнединского, Дубровского, Жуковского, а также Куйбышевского (Калужской области) районов дивизия все же была сформирована. В ней насчитывалось 10 батальонов общей численностью более трех тысяч человек. Произошло это почти на полгода раньше создания подобных соединений в юго-западных районах Брянской области. (В марте сорок третьего 3-я бригада СПД была переименована в Рогнединскую партизанскую бригадыу).
       С образованием дивизии усилились удары народных мстителей по врагу. 14 мая того же сорок второго был освобожден районный центр Рогнедино, 28 мая подорван шедший из Рославля воинский эшелон: разбиты восемь платформ с танками и автомашинами, восемь вагонов с живой силой. 5 июня группа подрывников спустила под откос большой воинский эшелон: разбито 10 и повреждено 15 вагонов, уничтожено 8 автомашин, 4 танка, партизаны совершили налет на железнодорожный разъезд Желынец. Перебив охрану, партизаны взорвали склад с боеприпасами, разрушили 1200 метров железнодорожного полотна, уничтожили связь, забрали оружие и захватили в плен начальника полустанка, которого затем переправили через линию фронта в штаб 10-й армии.
       Немецкое командование во что бы то ни стало стремилось не допустить соединения частей генерала Белова и 10-й армией. В прифронтовые деревни Ельнинского, Куйбышевского, Рогнединского и других районов оно направило крупные силы. В начале июня лесной коридор в районе Кирова, просуществовавший почти полгода, был закрыт.
       За поединком с корпусом генерала Белова следила ставка Гитлера, о чем свидетельствуют записи начальника генштаба Гальдера в его служебном дневнике. Ранее зафиксировавший, что вверенная Белову группа взята в кольцо и будет уничтожена, Гальдер вскоре сделал совсем иную запись: "11.06.42 г. Наступательные операции по очищению тыла 4-й армии проводятся успешно. К сожалению, основные силы кавкорпуса Белова и 4-й авиадесантной бригады уходят на юг...", "16.06.42 г. На участке группы армий "Центр" Белов вышел в направлении на Киров. Для нас это не является честью...", "17.06.42 г. Идут сильные дожди. Кавалерийский корпус Белова действует теперь западнее города Кирова. Этот человек все же заставил нас ввести в действие в целом семь немецких дивизий..."
       С большой теплотой пишет Герой Советского Союза генерал-полковник П.А. Белов в своей книге "За нами Москва" о той огромной помощи, которую оказали его корпусу партизаны (вначале 1-й и 2-й, а затем, на завершающем этапе похода, и 3-й партизанских дивизий). Вот как описывает он эти события:
       "Мы снова выступили в путь, торопясь в район действий 3-й партизанской дивизии, где было назначено место сбора всех частей группы. Впереди двигались разведчики во главе с подполковником Кононенко. И вот на узкой лесной дороге они увидели людей в немецкой форме. Было их человек тридцать. Кононенко сразу определил, что это не немцы: форма на них сидела кое-как, оружие разнообразное. Заметив незнакомых людей, они схватились за винтовки. Затем, улыбаясь и размахивая руками, бросились к нашим разведчикам.
       Оказалось, что это отряд заготовителей из 3-й партизанской дивизии, посланный в деревню, где выпекался хлеб для партизан. Командир отряда доложил мне, что здесь прошли войска генералов Казанкина и Баранова, партизаны предупреждены, что будут идти и другие части, и теперь ждут нас...
Командир 3-й партизанской дивизии майор Галюга приехал к нам через несколько часов после того как эскадрон остановился в Марьевке. Глюга был подтянут, аккуратен, говорил спокойно, неторопливо. Он доложил, что партизаны прочно удерживал восточный берег Десны, занимают доты и дзоты, сохранившиеся с осени 1941 года, на других участках проводят частные операции. Но в последние дни осложнилось: к району ее действий вышли крупные силы гитлеровских, войск.
       Партизаны имели возможную радиосвязь с командованием 10-й армии. Радиограммой я сообщил в штаб, где нахожусь и что намерен делать.
       Вскоре мы получили радиограмму из штаба Западного фронта. В ней сообщалось, что ночью на партизанский аэродром прибудут 15 самолетов "У - 2". Командующий фронтом приказал вылететь на Большую землю мне и вывезти старших командиров по моему усмотрению.
       Приземлились мы на одном из аэродромов 10-й армии. Командир авиационного полка доложил, что посадочная площадка была занята гитлеровцами сразу после того, как мы улетели, и совершить второй рейс в тыл врага самолеты не смогли, поэтому часть командиров, назначенных к эвакуации осталась у партизан. Эта новость огорчила нас. Мы ясно представили себе, что происходит сейчас в дивизии Галюги. Немцы, обозленные тем, что гвардейцам и парашютистам удалось уйти из вражеского кольца, теперь всеми силами обрушатся на партизан, и те вряд ли смогут устоять под натиском регулярных фашистских войск.
       Впоследствии я узнал, что партизаны восемь дней вели очень тяжелые бои с немцами. Дивизия Галюги, прорвав вражеское кольцо, ушла в другой район и продолжала действовать в тылу врага.
       О самом Галюге длительное время ничего не было известно. Лишь после окончания войны мы встретились с ним в Ростове-на-Дону. Он был тяжело ранен в бою и захвачен немцами".
       Плен. Случится это спустя полгода после описываемых генералом Беловым событий, в январе 1943 года, в Клетнянских лесах.
       Но вернемся к событиям в Раменной даче, где более трех тысяч партизан вступили в смертельную схватку с отборными немецкими частями. Неся большие потери, окруженная партизанская дивизия решила до конца исполнить свой долг перед Родиной. Она не могла уйти из-под удара по той причине, что подразделения Белова проходили через район ее дислокации не одновременно, каждую группу необходимо было встретить и проводить к линии фронта. Когда эвакуировали штаб корпуса, самим уходить было уже поздно.
       Кончились продукты, почти не осталось боеприпасов, рядом -беззащитные люди (женщины, дети).
       Было решено: в нескольких точках завязать бои, а прорываться главными силами в других направлениях. В два часа ночи на 30 июня партизанские отряды неожиданно обрушились на врага. К утру проскочили безлесную зону и вошли в Косиловский лес.
       Дивизия вышла из окружения. За самоотверженность и героизм, проявленные при выводе из окружения кавалерийского корпуса генерала Белова, бойцы и командиры 3-й партизанской дивизии были награждены высокими государственными наградами, в том числе Алексей Николаевич Галюга - орденом Ленина.
       Вскоре командиром 3-й партизанской дивизии был назначен капитан Иван Корбут, а Галюгу в октябре 1942 года Западный штаб партизанского движения направил с особым поручением в Клетнян-ские леса. В то время в них действовало до двух десятков отрядов, насчитывающих около 15 тысяч человек. Сила не малая, но разрозненная. Задачей Галюги и батальонного комиссара Лебедева было объединить их в одно соединение, которое в дальнейшем должно действовать по единому плану и под единым руководством.
       С присущей ему энергией А.Н. Галюга принялся за выполнение задания Западного штаба партизанского движения. Но на совещании командиров и комиссаров клетнянских отрядов мнения разошлись. Не всех устраивало то обстоятельство, что объединение Галюга создает под своим командованием.
       Созданная по настоянию майора Галюги и батальонного комиссара Лебедева партизанская дивизия просуществовала один месяц и была упразднена. Приказом главнокомандующего партизанским движением К.Е. Ворошилова за номером 0056 в Клетнянских лесах было создано пять партизанских бригад: 1-я, 2-я, 3-я, 4-я Клетнянские и 5-я Воргинская.
       Во 2-ю бригаду вошли отряды Алексея Шевцова (234 человека), Иосифа Толочина (200), Петра Боровичева (203 человека). Со штабом бригада насчитывала 727 человек. Командиром стал Алексей Галюга, комиссаром - Петр Лебедев. Своего командира партизаны полюбили сразу. О нем говорили: "Хоть и молодой, но настоящий "батя". Такую любовь и уважение надо было заслужить. Добрая слава о нем шла уже во всю.
       В бригаде было создано 15 диверсионно-разведывательных групп, которые ежедневно уходили на специальные задания. В одну из таких групп был включен и В. Власенков. Виктор Власьевич вспоминает:
       - Однажды случай привел меня к личной встрече с комбригом. А дело было так. Группа только что возвратилась из рогнединского леса, куда мы сопровождали армейских разведчиков парашютистов, действовавших в Белоруссии. Узнав о нашем возвращении, майор Галюга пригласил нас к себе. У него, как у профессионального разведчика это было правилом - встречаться с людьми, пришедшими издалека, чтобы получить сведения из первых рук. Он был спортивного телосложения, приятной внешности. В своей аккуратной командирской форме выглядел подтянутым. На груди очень рельефно сверкал орден Ленина. Доброжелательная улыбка и негромкий голос располагали к непринужденному разговору. Всем своим обликом он здорово отличался от других командиров. На меня, семнадцатилетнего, он произвел неизгладимое впечатление, запомнившееся на всю жизнь. Жаль, что это была первая и последняя встреча.
       Не пройдет и двух недель, как обстановка в партизанском крае круто изменится.
       В это время в южной части Клетнянских лесов сконцентрировались многие партизанские бригады, включая и соединение украинских партизан Героя Советского Союза Алексея Федорова. Партизаны делали все возможное, что бы мешать переброске немецких частей на юго-восток, где у стен Сталинграда решалась судьба страны. Гитлеровское командование, оценив опасность такого соседства, принимает решение ликвидировать группировку партизан, насчитывающую 17 тысяч человек. Оно направляет сюда фронтовые части с танками, артиллерией и авиацией - всего около 60 тысяч человек.
       Наступление немцев началось с жесточайшей бомбардировки села Каменец. 2 января 1943 года во второй половине дня девять бомбардировщиков на малой высоте подвергали село удару с воздуха. В результате было убито и ранено несколько десятков партизан.
       В числе тяжелораненых оказались командир 1-го батальона А. Шевцов. Они были эвакуированы в советский тыл самолетом с лесного аэродрома у Мамаевки. С этого дня и начинается черная страница в жизни майора Галюги...
       Немцам удается захватить партизанский аэродром. Подпитка народных мстителей боеприпасами с Большой земли прекратилась. Гигантская удавка замкнулась. Вырваться из кольца окружения с первой попытки удается только соединению черниговских партизан А. Федорова, остальные бригады повернули вспять. Долгими январскими ночами стали маневрировать, затаиваясь днем, так как в небе постоянно висела "рама". Зимний оголенный лес не всегда укрывал их. В движении - спасение. Холод, голод быстро истощали силы. В небе опять появилась ненавистная "рама". Вдруг с нее посыпались листовки. А в них - фотография комбрига и текст к ней: майор Алексей Галюга в немецких руках! Это известие подействовало тогда на партизан ошеломляюще. К физическому испытания добавилось еще и моральное. Никто, естественно, не мог ответить: как это случилось? Только после войны станет известна трагедия этого человека. Он сам и расскажет друзьям-партизанам о своих дальнейших мытарствах Мы их перескажем. А сейчас коротко о том, чем закончилась блокада Клетнянских лесов. Имея более чем трехкратное превосходство, немцы не достигли своей цели. К чести партизанских командиров всех пяти бригад, они, искусно маневрируя в условиях полного окружения, сумели выйти из него с минимальными потерями.
       Так что же случилось с майором Галюгой? Как он оказался у немцев?
       В середине января еще вовсю функционировал лесной аэродром у Мамаевки. Надо отдать должное военным летчиком, проявлявшим исключительное мужество. Они прилетали к окруженным партизанам каждую ночь. Приземлялись под обстрелом вражеской артиллерии, быстро выгружали боеприпасы и, забрав раненных, улетали за линию фронта.
       15 или 16 января были взяты на борт санитарного самолета тяжело раненные майор Галюга и капитан Шевцов. В суматохе никто даже не проверил документов у летчика. Потом кто-то вспомнил, что он представился по фамилии Кирш. Этот самый Кирш, вместо того чтобы доставить командиров в город Боровск, приземлился на немецком аэродроме в Орле. Гитлеровцы тут же окружили его, предлагая командирам сдаться. В завязавшейся перестрелке капитан Алексей Шевцов погиб, а Алексей Галюга, будучи тяжело раненным, оказался в плену.
       В партизанской среде были (и остаются по сей день) различные суждения. Поступок летчика объясняется так. Первая версия: он предатель из русских немцев Поволжья. Вторая: это был настоящий немецкий летчик, выполнявший специальное задание германского командования и выкравший комбрига Галюгу. Высшие немецкие чины не забыли пощечину, какую нанес им Галюга. После того, как кав-корпус генерала Белова благодаря ему и его партизанам благополучно перешел линию фронта, они стали буквально охотиться за ним. Скорее всего их агентурная разведка выследила штаб Галюги в Каменце. Только этим можно объяснить столь массированную бомбардировку небольшого села Каменец утверждает В.В. Власенков. Ведь были размещены в соседних деревнях штабы и других бригад, но их не тронули. В лице Галюге немцы видели очень сильного противника. Возможно, путем радиоперехвата или через свою агентуру узнали о его ранении, выследили и предприняли столь дерзкий вариант его захвата.
       Пленение партизанского командира широко пропагандировалось. Самое страшное, что в листовках, сбрасываемых с немецких самолетов, "Галюга призывал партизан следовать его примеру, выходить из лесов и сдаваться".М.Б. Розин до сих пор хранит синенькую бумажку. "Конечно, партизаны понимали, что это наглая ложь, - пишет он в одном из своих писем в реакцию, - но было непросто объяснить все это..."
Впоследствии немцы отправят Галюгу в город Нюрнберг, где в замке "Кайзершлосс" во время войны содержались пленные генералы, воюющих с Германией стран. Галюга тоже оказался здесь, хотя и не имел генеральского звания...
       В письмах в редакцию Марк Борисович Розин рассказывает, что поведал ему о своей дальнейшей судьбе бывший комдив. Когда кончилась война, пленных советских генералов отправили в Варшаву в лагерь перемещенных лиц, откуда многих дорога вела прямо в ГУЛАГ...
       "Алексей Николаевич каким-то образом сумел сохранить орден Ленина, - пишет Марк Борисович. - Не знаю, как отнеслись к генералам, а Галюге не поверили, считая, что факт наличия ордена и излечения от ран не в его пользу".
       Но судьба, как говорится, играет человеком. В лагере для перемещенных лиц в Варшаве по какому-то случаю оказался генерал Казанкин. Тот самый Казанкин, которого Галюга выводил из окружения вместе с генералом Беловым на Большую землю. Он нашел путь освобождения и реабилитации, добился, чтобы его принял министр обороны Булганин. Приказом министра обороны А.Н. Галюга был восстановлен в звании. Генерал Белов принял его на службу в Северо-Кавказский округ, которым он в то время командовал.
       А дальше - тоже судьба. Галюга, боевой разведчик, оказался не столь способным хозяйственником и провалил задание Белова. Уволенный из армии, приехал в Смоленск, где при участии секретаря обкома партии Д.М. Попова (бывшего начальника Западного штаба партизанского движения), хорошо знавшего его по партизанским делам, был назначен директором обувной фабрики. Но в Смоленске Алексей Николаевич почему-то не прижился и вновь оказался на родине, в Ростове-на-Дону, где друг и соратник по 330-й стрелковой и 3-й партизанской дивизиям Иван Корчма устроил его на работу воспитателем в одно из учреждений МВД.
       Раны и, конечно же, переживания морального плана подорвали его здоровье. Уже будучи серьезно больным, Алексей Николаевич сумел приехать в Москву на встречу с ветеранами 330-й стрелковой дивизии. Затем побывал в Кирове. Везде был принят достойно. Но, как считает М.Б. Розин, у Алексея Николаевича осталась вполне оправданная обида, ибо за эти долгие годы он ни разу не был приглашен ни на одну встречу партизан Брянщины, Смоленщины...
       У каждого участника войны была своя война, своя судьба в ней. Одна - у солдата, победно прошагавшего от Москвы до Берлина. Другая - у солдата, принявшего бой и раненным попавшего в плен, у третьего - стать на этот период заслоном на южных и восточных рубежах и тем самым не дать ввязаться в войну туркам и японцам, у четвертого - погибнуть. Горько от мысли, что многие участники войны ушли из жизни, так и не успев услышать о себе доброго слова.
       Уйдя в себя, уйдет из жизни и Алексей Николаевич Галюга. Умер он 1 марта 1989 года. Так завершилась жизнь незаурядного человека, воина и патриота, так много сделавшего для освобождения Брянщины от немецко-фашистских захватчиков, достойного народной памяти и доброго имени.