Предлагаемый вниманию читателей обзорный очерк ставит своей целью освещение жизни края в период НЭПа. Автору хотелось бы, не претендуя на полноту охвата событий политической жизни и всех граней многопланового бытия огромной страны в 20-30-х годах нашего века, показать их отражение в зеркале провинциального быта небольшого уездного, а позднее районного городка на юге Смоленщины.
      Годы проведения новой экономической политики в настоящее время являются предметом глубокого и комплексного исследования отечественных историков. Объективный и исчерпывающий анализ этой эпохи еще впереди.
      Мы же познакомимся с фактами, хроникой событий тех лет, с тем, как воспринимали их наши земляки. А оценки и выводы, наиболее приемлемые для них, читатели могут сделать самостоятельно. В этом своеобразном путешествии по "ландшафту воспоминаний" нам помогут материалы, собранные в Рославльском историко-художественном музее, где хранятся не только замечательные документы, фотоснимки, мемориальные вещи из того, не очень далекого от нас и до сих пор во многом загадочного времени, но и трогательные, взволнованно-искренние воспоминания наших земляков - старых рославльчан. Нельзя без чувства благодарности и почтения к этим людям читать их строки, часто наивные, не обработанные литературно, не всегда документально точные в датах и деталях, но зато доносящие до нас щемящую интонацию подлинности, колорит эпохи. Поэтому в данный очерк включены фрагменты воспоминаний Е. В. Лавочкиной, Л. Н. Якубова, А. А. Дроздова, Э. К. Саулевича и многих других.
      Официальной датой окончания гражданской войны и военной интервенции в нашей стране считается ноябрь 1920 года, когда в Крыму была разгромлена армия Врангеля. За годы первой мировой, а затем братоубийственной гражданской войны экономике страны был нанесен колоссальный материальный ущерб. Опустошенные поля, разрушенные фабрики и заводы, шахты, железные дороги, острый дефицит топлива и сырья для промышленности - таково было положение в Советской России к началу 1921 года. Ущерб, нанесенный народному хозяйству, составил около 50 миллиардов золотых рублей.
      Аналогичным было и положение в нашем крае. Немногочисленные промышленные предприятия города в большинстве своем работали нестабильно, оборудование цехов было изношенным, не хватало сырья, ощутимо сказывался энергетический кризис. С последним обстоятельством было связано частое проведение субботников в первой половине 1921 года на станции Рославль, когда в общей сложности около 700 человек работали на очистке путей и станционной территории, выгрузке из вагонов Дров и лесоматериалов, заготовке в лесу древесины.
      Тревожные вести поступали из деревни. Неурожай, бескормица, падеж скота подорвали силы крестьян, вынесших на своих плечах основную тяжесть продразверстки.
      Именно в эти годы впервые и на долгие десятилетия общественная и личная жизнь людей, развитие экономики и даже направление творческой деятельности стали регламентироваться решениями съездов и пленумов партии большевиков. Не был исключением и Х съезд РКП(б), состоявшийся в марте 1921 года. Он вошел в историю как съезд, где был взят курс на переход от политики "военного коммунизма" к НЭПу. Новая экономическая политика предусматривала замену продразверстки натуральным налогом, допущение свободы товарооборота, оздоровление финансов, изменение кооперативной политики. Наибольшая сложность состояла в том, что осуществлять эту программу предстояло в условиях острого кризиса, охватившего всю страну. Одним из ярких его проявлений явилось восстание в крепости Кронштадт, долгое время именовавшееся в нашей истории "мятежом". Характерно, что в подавлении Кронштадтского "мятежа" принимали участие делегаты Х съезда партии под руководством Л. Троцкого и М. Тухачевского.
      Восстание началось 1 марта 1921 года под лозунгом "Власть Советам, а не партиям!". В крепости Кронштадт находилось до 20 тысяч матросов и солдат. После разгрома восстания 8 тысяч мятежников укрылись в Финляндии.
      Среди делегатов Х съезда были и двое наших земляков: Василий Васильевич Вашкевич, бывший в 1921 году председателем Смоленского Совета, а несколько позднее секретарем Рославльского укома РКП(б), и военком Рославльского уезда Андрей Константинович Копьев. Последний принимал непосредственное участие в подавлении Кронштадтского восстания. Он даже был сфотографирован в составе большой группы делегатов Х съезда РКП(б), внесших свой вклад в разгром "мятежа", вместе с Лениным и Троцким.
      О том, как проводились в жизнь решения Х съезда большевиков непосредственно в Рославльском уезде, рассказывают многочисленные фотографии и документы. Яркие штрихи к портрету того времени добавляют и материалы местных газет "Коммунист", "Красноармейская правда", смоленского "Рабочего пути", выходивших в 20-е годы.
      Теоретики НЭПа допускали необходимость частной торговли для организации обмена между мелкими товаропроизводителями. Частной торговле противопоставлялся товарообмен, который государство пыталось проводить через аппарат потребкооперации. Так, в Рославльском уезде было создано 50 товарообменных пунктов. Крестьянам для обмена на зерно предлагалось в 1921 году 11 952 пуда соли, 55424 коробки спичек, 3 199 кос, 400 серпов, 100 пудов колесной мази и многое другое.
      Начало НЭПа сопровождалось страшным голодом, свирепствовавшим в Поволожье, на Украине, в других регионах. Рославльские железнодорожники каждый месяц отправляли в голодающее Поволжье 219 пудов хлеба из своих пайков, а служащие 2-й городской амбулатории и рабочие местного профсоюза кожевенников перечислял ли в помощь голодающим половину месячного пайка. Впереди, как всегда, оказались коммунисты, которые хоть и решили на своем собрании отчислять только четвертую часть пайка голодающим Поволжья, зато позднее единогласно проголосовали за то, чтобы каждый коммунист сдал личные золотые вещи в пользу голодающих. Справедливости ради следует отметить, что многие беспартийные рославльчане поддержали эту инициативу.
      Этот факт является тем более достойным внимания, что и в Рославле в начале 20-х годов тоже был голод и свирепствовали эпидемии инфекционных заболеваний. Жизнь рядовых рославльчан была очень нелегкой и полной лишений. Вот картина трудностей тех лет глазами 11-летнего ребенка. В семье беспартийного железнодорожника Ксаверия Саулевича было четверо детей. Автором воспоминаний является его старший сын Эдуард.
      "... Однажды отец вернулся из очередной поездки и решил пойти по окрестным деревням и выменять на вещи муки и хлеба, так как дома уже ничего не оставалось. Взял и меня с собой. Было это осенью 1920 года. Мы выехали грузовым поездом до станции Крапивенской и оттуда отправились в сторону от железной дороги. Начался осенний холодный дождь. Промокшие и голодные мы шли от деревни к деревне, но все впустую. К кому бы мы ни обращались с просьбой обменять вещи на хлеб, нам отказывали. Я от холода и голода уже не мог идти. Тогда отец пошел на крайнюю меру и стал просить милостыню, чтобы хоть как-то поддержать меня, изнемогавшего от голода и усталости, хотя и сам еле держался на ногах. В одной из деревень кто-то из сердобольных жителей дал нам краюху хлеба. Утолив голод, мы ни с чем вернулись домой. Этот поход не прошел бесследно. Я заболел воспалением легких и длительное время пролежал в постели.
      ...Самым тяжелым оказался 1921 год. Голодало Поволжье, но не лучше было и у нас. Мне вспоминается апрель того года. Накануне религиозного праздника Пасхи отец уехал в Орловскую губернию достать каких-либо продуктов. Прошло несколько дней, а отец не возвращался. Наступил первый день праздника. Мать привела в порядок квартиру, накрыла стол чистой белой скатертью. Но на стол нечего было ставить. В доме - ничего съестного. Мы всей семьей сидели за этим пустым столом и, посматривая в окно, ждали отца. В этот день он так и не вернулся, и мы голодные легли спать. Только на другой день отец приехал домой и привез немного продуктов".
      Голодная жизнь в Рославле усугубилась с июля 1921 года еще и эпидемией холеры, распространению которой способствовали истощение населения и антисанитарные условия. В городе не было водопровода, жители пользовались недостаточно очищенной водой из 50 колодцев и протекающих по его территории речек. Не было в Рославле и коммунальной бани, а немногочисленные частные содержались владельцами без должного внимания. Немало жизней рославльчан унесла эта тяжелая болезнь, однако распространение ее все же удалось остановить.
      Реформы, проводившиеся в период НЭПа, в частности, полная замена натурального налога денежным, обеспечили широкий выход крестьян на рынок. Активизация торговой деятельности крестьянства показала, что государство для него не является самым выгодным партнером. Часть товарного хлеба оставалась в закромах, ожидая более выгодного соотношения цен, или попадала в руки частников. На местах представители власти стремились любой ценой выполнить распоряжения вышестоящих руководителей по заготовке зерна. Так, XX уездный съезд Советов в июле 1921 года постановил собрать с крестьян продналог в размере 100% и столько же получить хлеба по товарообмену между городом и деревней. Трудно представить, каким образом можно было выполнить это решение, если учесть, что хотя посевные площади по сравнению с предыдущим годом увеличились на 25%, план сева был выполнен лишь наполовину.
      Именно в это время в уезде распространяется любопытный документ. Листовка "Десять заповедей крестьянину по продналогу" по форме напоминает библейские заповеди и включает следующие агитационные призывы: "Не ищи себе кумира, чтобы уклониться от продналога ни в центре, ни в губернии, ни в городе, ни в селе!" (Заповедь вторая). "Не греши со сдачей продналога, ибо покарает тебя суровая рука сессии народного суда!" (Заповедь седьмая). "Пожелай скидку десяти процентную,- выполни налог в срок и полностью!" (Заповедь десятая).
      500 экземпляров этого документа было напечатано в типографии № 4 города Рославля. Безусловно, подобный стиль документа в наши дни способен вызвать ироническую улыбку, однако нетрудно предугадать и трагический аспект этих увещеваний с элементами угроз. Вот где прослеживаются предпосылки грядущего раскулачивания. Столь же неутешительный вывод напрашивается и при ознакомлении с машинописным текстом грозного "Приказания", подписанного уже упоминавшимся ранее секретарем Рославльского УКОМа РКП(б) В. В. Вашкевичем 16 октября 1922 г. К сожалению, за недостаточностью места автор не имеет возможности полностью опубликовать данный образчик деловой переписки уездных властей с подчиненными из сельской глубинки. Ограничимся лишь отдельными цитатами из него, сохраняя стилистику, орфографию и пунктуацию оригинала.
      Начинается документ так: "Губпродкомиссар прибыв в уезд установил слабость поступления. По уезду выполнено только 60%. Наш уезд отстает. Срок истекает, осталось 15 дней и 40% к выполнению наиболее трудных... для каждой волости установлены твердые ПОСЛЕДНИЕ СРОКИ". По всей вероятности, речь здесь идет о заготовке хлеба в уезде и нежелании крестьян расставаться с недавно собранным урожаем. Далее следует строгое распоряжение: "УКОМ ПРИКАЗЫВАЕТ: Всем продработникам сделать последний нажим. Не отступать от твердого задания и срока, данного приказом... Из волости уезжать только после окончательной зачистки, но пребывать не дольше 3 - 5 дней, чтобы закончить в срок во всем районе. Учесть положение Республики. Иметь ввиду, что погода портится и дорог каждый час".
      А вот меры воздействия на крестьян: "Строго карать уклоняющихся, кто бы они не были... УКОМ ко всем уклоняющимся беспощаден... Решительно нажмите на саботирующие волости...".
      И нажим на крестьян сполна осуществлялся губернскими и уездными уполномоченными. А ведь сельскохозяйственная деятельность в Рославльском уезде на протяжении многих десятилетий была осложнена низкой плодородностью почв, невысокой культурой земледелия, слабой технической оснащенностью крестьянских хозяйств. Животноводство, также пострадавшее во время военной разрухи, медленно и с трудом восстанавливало поголовье лошадей, крупного и мелкого рогатого скота, свиней, птицы. Тем не менее, благоприятное, хотя и недолгое, изменение экономической политики государства начало приносить положительные результаты. Увеличились посевные площади, к 1923 г. несколько возросла урожайность основных сельскохозяйственных культур. Сказывалась заинтересованность крестьян в товарном и денежном обмене с городом. А на фоне жестокой инфляции, обвального обесценивания денег, при которых в 1921 г' пуд ржаной муки в среднем по России стоил около 140 тысяч рублей, а картошки - 20 600 рублей, товарный обмен для производителей и продавцов сельскохозяйственной продукции был особенно привлекателен. Проходил он в Рославле чаще всего на базаре. Вот как об этом вспоминает рославльский старожил Е. В. Лавочкина: "Период НЭПа начался в 1921 году. Оживилась торговля. Тогда базарные дни были трижды в неделю: в среду, пятницу и воскресенье... Базар в то время был скопищем людей и даже, в некоторой степени, развлечением, так как в базарные дни нередко можно было слышать музыку балалайки и гармоники".
      О бойкой торговле и развитии мелкого предпринимательства, да и о возрождении в провинции интереса к культурной жизни свидетельствуют рекламные объявления в местных газетах 20 - 30-х годов. Как правило, на последних страницах смоленского. "Рабочего пути" и "Рославльского коммуниста" появлялись набранные крупным шрифтом призывы посетить магазин готового платья от "Швейтреста" или оптовую распродажу летней обуви фабрики "Скороход", либо сообщения об открытии Рабоче-крестьянского театра в помещении бывшего кинотеатра "Милане" в 1921 году и учебного пчеловодного музея при Астапковичском пчеловодном хозяйстве в 1923 году.
      Кстати сказать, и сама уездная газета в непростых условиях НЭПа претерпевала значительные изменения. В 1921 г. она носила название "Рославльский коммунист" и сменила трех редакторов. Третьим был товарищ В. Е. Новиков, при котором 25 ноября вышел первый платный номер газеты. Но тираж газеты стал падать - с 2000 - 3000 экземпляров до 800 - 900 к началу 1922 г. В 1922 году газета начала называться "Коммунист", а с августа ее редактировал С. И. Кутузов, переведший издание на полу хозяйственный расчет. Вместо двух раз в неделю "Коммунист" выходит только один раз. К сентябрю экономические затруднения стали настолько серьезными, что в № 36 газета простилась со своими читателями, сообщая, что вынуждена закрыться. Но в связи с проведением продкомпании уездные власти ощутили настоятельную потребность в издании своей местной газеты. Поэтому усилиями УКОМа "Коммунист" вновь начинает выходить, но эпизодически, так что до конца 1922 г. вышло лишь 9 номеров. В 1923 году опять сменился редактор газеты (им стал Ю. Лавров), однако прежнее название ее пока сохранилось. "Коммунист" стал выходить два раза в неделю, перешел на полный хозрасчет и активно боролся за новых подписчиков. 27 мая 1923 г. газета "празднует свой шестилетний юбилей", как возвестили об этом сами сотрудники редакции.
      Некоторой экономической стабилизации, промышленному развитию и оживлению торговли призвана была способствовать финансовая реформа 1921-1924 гг., проводившаяся в два этапа путем деноминации, то есть уменьшения номиналов старых денег посредством замены их новыми. В результате этих мероприятий удалось приостановить инфляцию. В обращение были выпущены хорошо знакомые всем любителям нумизматики серебряные рубли, полтинники и монеты "50 копеек", а также банковские билеты в золотом исчислении, так называемые "червонцы", которые хотя и не получили широкого распространения на внутреннем рынке, считаются, тем не менее, единственным видом конвертируемой валюты за всю историю Советского государства.
      Поскольку не все усилия центральных властей, направленные на становление и укрепление государственной экономики, были успешными, да и не могли принести быстрых и ощутимых сиюминутных результатов, то постепенное, слишком медленное насыщение рынка товарами и продуктами не могло удовлетворить сельское и городское население края. В первой половине 20-х годов это недовольство часто приводило к открытым конфликтам жителей Рославля с местными властями и резким негативным высказываниям в адрес экономической политики правительства. Так, в "американской" части Смоленского архива-документах, отражающих деятельность губкома и обкома за 1937-1938 гг. и оказавшихся в результате Второй мировой войны в Национальном архиве Вашингтона - содержатся секретные доклады ЧК о настроениях рославльчан. В донесениях за февраль 1922 г. сообщается о возмущении рабочих Рославльских железнодорожных мастерских низкой заработной платой, нехваткой продуктов и высокими ценами на товары первой необходимости. Там же говорится о том, что "рабочие, особенно многосемейные, должны выносить такие критические условия, что они полностью падают духом и совсем не могут думать о работе, они заботятся только о том, как выбраться из такого критического положения..." Несколько позже, в марте 1922 г., вероятно, тот же осведомитель докладывал: "Каждый рабочий стремится незаконным путем выйти из критического положения. Некоторые воруют материалы... Рабочие говорят, что Советское правительство кормит их только обещаниями". Из Рославльской ЧК поступали донесения и о недовольстве крестьян, в первую очередь вызванном дефицитом промтоваров и конфискацией церковных ценностей.
      Стремясь хоть как-то сгладить остроту недостаточного снабжения продовольствием рославльчан, городские власти начиная с 1921 г. предоставляли многим семьям земельные участки под огороды и семенные ссуды, чтобы люди сами могли прокормить себя.
      Немногочисленными были работающие в городе и уезде промышленные предприятия в первой половине 20-х годов. Среди них следует упомянуть самое крупное производство - железнодорожные мастерские и недавно построенное локомотивное депо, две шпагатные фабрики - "Северную" и "Южную", из которых позднее осталась в укрупненном и дополненном размонтированным с других предприятий оборудованием варианте одна "Северная" фабрика. В разные годы в связи с периодической нехваткой сырья работали то три, а то всего лишь один маслобойный завод. В уезде возобновили работу закрытые во время гражданской войны стекольные заводы, а в самом Рославле было создано управление стекольными заводами, объединившее пять предприятий. Периодически функционировали два лесопильных завода. В конце 1921 г. начала работать коммунальная электростанция, а 31 марта 1922 г. в Рославле был открыт филиал швейного объединения "Восход". Выпускали свою продукцию также небольшие кожевенный и кирпичный заводы, типография, хлебопекарня, скотобойня.
      В Рославле существовал союз кустарно-промышленных артелей, куда входили как городские, так и уездные артели, изготавливавшие кирпич, патоку, крахмал, мебель, одежду, конфеты,, оконную замазку и ремонтировавшие сельхозинвентарь, обувь, часы и многое другое.
      Звук паровозных и заводских гудков морозным январским утром 1924 г. врезался в память многим нашим землякам-очевидцам тех событий, как символ траурных мероприятий, связанных со смертью главы государства, вдохновителя октябрьских событий 1917 г. и теоретика НЭПа В. И. Ленина. В № 19 местной газеты "Красноармейская правда" от 23 января 1924 г. в траурной рамке на первой странице было напечатано официальное сообщение о смерти вождя. Вот что запомнил из того далекого времени ветеран Великой Отечественной войны, тогдашний первоклассник одной из рославльских школ Л. Н. Якубов. "И вот 21 января 1924 года в городе Рославле загудели тревожные гудки заводов, фабрик и паровозов. Находясь на уроках в школе, ученики не понимали, что случилось. 21 января 1924 года умер Владимир Ильич Ленин. В этот день занятия в школе отменили. Весь город был в трауре".
      Примечательно, что из Рославля и уезда не только летели в столицу многочисленные телеграммы с выражением соболезнований, но и один из наших земляков принял участие в траурном заседании 2-го Всесоюзного съезда Советов в Москве 26 января 1924 г. Это был крестьянин из деревни Утехово Рославльского уезда, избранный делегатом на столь представительный съезд. Он даже выступил с речью, выдержки из которой до сих пор часто цитируются в краеведческих изданиях, в их числе и такая: "Товарищи, крестьяне и рабочие! Велика потеря для нас в настоящее время. Я, старик, не могу выразить словами то, что переживаю в своей душе.
      Умер наш великий товарищ Владимир Ильич. Да, он умер, но он живет с нами".
      В связи со смертью В. И. Ленина по всей стране был проведен, так называемый, "ленинский призыв" в Коммунистическую партию. На Смоленщине он выразился, в первую очередь, в увеличении доли рабочих в социальном составе ВКП(б). Так, если на 1 января 1924 г. крестьяне составляли в губернской парторганизации 44,5%, рабочие-33,2%, а служащие- 19,4%, то к 1 марта 1924 г. удельный вес рабочих вырос до 42%, тогда как доля крестьян уменьшилась до 39%, а служащих до 17%. Следует полагать, что и в рославльских рядах ВКП(б) произошло это качественное изменение социального состава, так как, по имеющимся сведениям, в период НЭПа рославльская парторганизация насчитывала больший, чем в среднем по губернии, процент рабочих, достигший почти половины общего числа партийцев.
      Практически невозможно установить точные хронологические рамки НЭПа. Если по поводу исходной даты - 1921 г.- разночтений и противоречий среди исследователей не существует, то заключительная дата является более спорной. Существует два основных варианта ответа на вопрос: "Когда же закончился НЭП?" Многие зарубежные историки считают, что свертывание новой экономической политики началось вскоре после смерти ее главного идеолога В. И. Ленина. Завершение его они относят к 1928 г., поскольку по стране прокатилась волна неурожая в ряде хлебородных регионов и последовавшего за ним голода, когда были вновь введены отмененные после' гражданской войны карточки, произошло разбалансирование государственного бюджета, в сторону увеличения расходов в связи с покрытием острого дефицита средств . для проведения широко объявленной индустриализации: а во внутриполитической жизни набирала силу вдохновленная Сталиным истерия борьбы с "троцкизмом", "левой" и "правой" оппозицией. С другой стороны, большинство советских исследователей до недавнего времени датировали окончание НЭПа второй половиной 30-х годов.