Сергей Ракочевский
"Опыт собрания исторических записок о городе Рославле", 1885 г.
Часть 1
 
      Повествуя о постепенном возрастании Государства Российского, расширении границ его и увеличении могущества, история останавливается только на крупных фактах, так или иначе повлиявших на весь строй жизни общественной, сосредоточивает внимание на резиденции государя и ближайших к ней окрестностей и упоминает только слегка о бывших окраинах России, если они не были театром войн. Досужие грамотеи - летописцы наши, безвестные труды которых послужили основанием истории, как очевидцы записывая на своих страницах с некоторыми подробностями местные происшествия, о событиях, совершавшихся вне района их наблюдательности, ограничивались весьма сжатым повествованием. А так, как не всякая местность имела своего летописца, или, может быть, труды их не дошли до нас, то о прежнем быте многих уголков обширного нашего отечества мы знаем столько же, сколько о Финикийцах, если не менее. К числу подобных местностей принадлежит и Рославль , о времени первоначального заселения которого мы не знаем ничего положительного. Одни приписывают основание его Владимиру Святому, а другие - Владимиру Мономаху; и как те, так и другие ссылаются при этом на сказания летописцев . Первые приписывающие основание г. Рославля Владимиру Святому, основываются на заимствованном из летописей свидетельством Карамзина , что Великий Князь Владимир, желая удобнее образовать народ и защитить южную Россию от грабительства Печенегов, основал новые города по рекам Десне и Остеру, «вблизи которого и есть только один город Рославль», замечают они , упуская как кажется из виду то, что основание города на Остри, впадающей в реку Сож, только в 120 верстах от Смоленска и не в очень дальнем расстоянии от Днепра - удобнейшего тогдашнего торгового пути к Киеву - и, следовательно, в краю, не очень удаленном от влияния цивилизующих начал - едва ли нужно было для осуществления указанных целей Владимира, что поэтому – Остер, упомянутый летописцем, есть река не в Сож впадающая, а в Десну, где основание, может быть, Нежина, действительно могло входить в планы Владимира, ограждавшего южную Россию от Печенежских набегов. Приписывающие г. Рославлю такую глубокую древность полагают, что при наделе участками сыновей, Св. Владимир отдал его в удел Ярославу, княжившему в последствии, после смерти Вышеслава, в Новгороде, и, в доказательство, ссылается на следующие, напечатанные в харатейном прологе строки: «Многи же сыны име Владимир от различных жен числом дванадесят, и посади их по волостям: Вышеслава – в Новгороде, Изяслава в Полоцке, Святополка в Турове, Ярослава в Рослове», хотя Карамзин, принявший харатейный пролог в число источников нашей истории, и называет удельным Ярославовым городом сперва Ростов , а позже – Новгород, о Рославле же даже не упоминает до самого 1408 года. Славный историограф наш, имевший полную возможность выбирать из массы исторических материалов более достовернейшие, относительно уделов прочих сыновей Владимира согласившийся со сказанием пролога, не без уважительной, конечно, причины, противоречит этому сказанию в наименовании первого удела Ярославова, записывая вместо Рослова Ростов: встретив, может быть, в летописях противоречие сказанию пролога, предпочел он то, без сомнения, что просвещенному уму его казалось более правдоподобным, и отверг то, в чем пытливость его обнаружила или опечатку или же умышленное искажение истины.Все это, взятое вместе, мешает нам уверовать в столь почтенную древность г. Рославля; не смотря и на то, что в подкрепление мнения своего о современности г. Рославля крещению Руси указывают нам на существующее в Рославльском уезде, в 55 от Рославля верстах, торговое село Рогнедино, где будто бы, изгнанная из Киева разгневанным супругом, имела убежище Ярославова мать – Рогнеда, о которой, - заметим, - Карамзин, основываясь на переложении Несторовой летописи, говорит, что около 985 года Владимир, построив новый город в нынешней Витебской губернии и назвав его Изяславлем, отправил туда житье нелюбимую супругу свою вместе с малолетним сыном ее Изяславом . Селение, называемое грамотными людьми Рогнедином, замечательное по еженедельным базарам, между простонародьем смежных трех уездов: Рославльского, Брянского и Жиздринского известно под именем Лагредина, и этим же самым простонародным названием именуется оно в делах Рославльского городового магистрата последней четверти прошлого столетия: кто знает, - своею соименностью княжне Полоцкой, не обязано ли оно досужей фантазии какого-нибудь начитанного владельца? Сомнение в его существовании не только во времена Св. Владимира, но даже и гораздо позже, и именно в начале XVI века, подкрепляется следующими доказательствами: г. Соловьев , рассказывая о заключении послами Польского короля Александра в 1503 году перемирия с боярами Великого Князя Иоанна III и, в примечании, поименовывая подлежавшие притязанию Поляков, в силу договора, тогдашние Российские поселения, называет между прочими: Пацынь, Федоровское, Осовик, Покиничи, Сухарь, Всеслаль и Жерынь, совсем не упоминая Рогнедина; хотя торговое и богатое ныне село это и находится в близком расстоянии от поименованных селений. Равным образом не упоминается оно и в другом почти современном первому историческом акте: так, в духовном завещании Великого Князя Иоанна III, составленномоколо 1505 года, завещатель, наделяя волостьми пятерых сыновей своих и из них старшему завещая в числе прочих городов Рославль, второму сыну – Юрию отдает, кроме иных волостей «Брянск, да волости: Соловьевичи, Прикладни, Пацынь, Федоровское, Осовик, Покиничи, Сухарь, Всеславль, Вороница, Жерынь, Батогово, Хвощна, Пианово» и проч. А между тем, соображая всю важность для Великокняжеского семейства приведенного документа и важность обстоятельств, при которых была написана она, никак нельзя допустить мысли, чтобы составитель его, в участке Юрия поименовавший лежащие вокруг Рогнедина селения, не упомянул самого Рогнедина по рассеянности и недостатку должного внимания к делу, хотя бы богатое теперешнее Рогнедино и не имело в то время своего настоящего торгового значения.
      Другие , приписывая основание г. Рославля Владимиру Мономаху, о котором в летописи говориться, что он в 1098 году «заложи город на Встри», заключают так: «Вообще же должно сказать, что существование Рославля положительно делается известным только с половины XII века. В уставной грамоте Смоленского епископа Мануила, написанной в 1150 году, город этот упоминается под именем Ростиславля и с него в пользу епископа определено «три гривны, а почестья гривна и четыре лисицы». Кажется к этому городу следует относить еще одно, почти современное летописное известие, занесенное под 1165 годом: «в лето 6673 Давид Ростиславич сяде в Витебск, а Роману, Вячеславлю внуку, да Ростиславль, Васильев и Красен» - хотя обыкновенно слово «Ростислав» принимают за имя князя Ростислава Мстиславича, допуская однако, что под Васильевым и Красным должно разуметь г. Красный и селение Васильевку, на границе Краснинского уезда с Рославльским».

Примечания:

1. Рославль, уездный город Смоленской губернии, лежит под 530 561 северной широты и 300 381 южной долготы.
2. Смотр. Смоленск. губернск. Изд. 1845 г. № 32, и Городск. посел. в Российск. импер. изд. 1864 г., т. IV стр. 624.
3. Смотр. Истор. госуд. Российск., Карамзина изд. 4-е, 1833 г. т. I стран. 223
4. См. Памятн. книж. Смоленск. губ. на 1858 г. ч. 2 стр. 107.
5. Смотр. Истор. госуд. Российск., Карамзина изд. 4-е, 1833 г., т. I стран. 222
6. Смотр. Истор. госуд. Российск., Карамзина изд. 4-е, 1833 г. . т. I стран. 209.
7. См. Истор. России с древн. врем. Соловьева, изд. 1864 г., т. V стр. 175, и примечание 203.
8. В V т. Истор. России с древн. врем. Соловьева, изд. 1864 г. см. 222 примечание.
9. См. Городск. посел. в Российск. импер. изд. 1864 г. т. IV стр. 624.