Рославль 1997 "Славные имена России" стр. 1

      Многочисленный дворянский род Челищевых, по преданию, ведет свою родословную от Вильгельма «Люнсбургского» (Люксембургского), «выехавшего» из Европы в русскую землю в 1237 г. к Александру Невскому. «Муж честен» был крещен в «греческую» веру под именем Леонтий. Воспреемником его был младший брат Александра - Ярослав. За «выезд» и крещение Леонтию был дан Торопец - северо-западный город клонившегося к упадку Смоленского княжества (Псковская область).
      Торопец был на долгие десятилетия Челищевским родовым гнездом, но отдельные ветви этого большого некогда дерева довольно рано появились на Калужской, Московской и Смоленской землях.
      В ранних предках этой фамилии числится боярин Дмитрия Донского, погибший на Куликовом поле,- Михаил Андреевич Бренко. Представители 2-го и 6-го колена имели прозвища: «Челище» и «Чело». Видимо, отсюда и возникла эта фамилия.
      Многие из Челищевых были хранителями исторических реликвий. И. А. Челищев преподнес императору Николаю I в 1826 г. великокняжеское знамя, бывшее на Куликовом поле, а в 1827 г.- «Устав воинской службы» с подлинной подписью Петра I.
      В роде Челищевых много военных, они занимали и высокие гражданские должности и имели придворные звания. В Рославле и его уезде было в разное время несколько Челищевых, в том числе командир Рославльского «шквадрона» М. Ф. Челищев, помещик с. Кузьмичи А. Н. Челищев, который был сыном члена Государственного Совета Николая Александровича и племянником «Члена «Союза благоденствия» Александра Александровича Челищевых.
      В середине XVIII в. деревня Сырокоренье (Сарокоренье) в бассейне рек Десны и Большой Присмары, на левом берегу р. Колозны (Хомутовки), принадлежала отставному секунд-майору Ивану Сергеевичу Челищеву и его второй жене Анне Федотьевне. Им принадлежало 3182 десятины земли и три деревни: Сырокоренье, Присмара и Криушино (Крившино), с почти 200-ми крепостных обоего пола.
      Из детей И. С. Челищева нас будет интересовать младший сын («меньшой» - Петр Иванович). Человек с мало известной биографией, принадлежал к кругу А. Н. Радищева и был с ним в приятельских отношениях. Родился в 1745 г. в «пределах Смоленской губернии».
      В январе 1762 г. Петр Челищев был принят в Пажеский корпус, куда в сентябре поступил и Радищев. Пажи должны были изучать различные науки, фехтование, рисование, музыку, изучать и свободно владеть иностранными языками. Они приучались вести себя в высшем обществе. Все это было для многих дворян началом завидной карьеры.
      Екатерина II в 1776 г. подготовила наказ комиссии для выработки законов «общего блага». Для будущей реформы нужны были новые образованные кадры. В Лей-пцигский университет, пользовавшийся в то время хорошей репутацией, послали группу наиболее способной дворянской молодежи, в их числе были Челищев и Радищев. Оба, кроме других предметов, слушали лекции известного в то время ученого Эрнеста Платнера, читавшего философию и физиологию и сближавшего науку с социальными вопросами. Платнер критиковал законы и порядки того времени. Это влияние на юношей было значительным, укрепляясь при ознакомлении с трудами французских просветителей.
      Конфликт студентов с прикрепленным к ним руководителем, майором Бокумом - корыстолюбцем, невежественным грубияном, письмо-жалоба, которую подписали 9 человек (первым - Радищев, шестым - Челищев), в которую императрица не вникла, вызвали ее недовольство, и фамилии двух студентов-приятелей негативно отложились в ее памяти, возможно даже по созвучию. Челищев проучился около 3-х лет в Лейпциге и, по неизвестным причинам, не закончив курса, вернулся в Россию с двумя товарищами.
      Есть сведения, что он поступил на военную службу, участвовал в «делах» против турок и показал себя храбрым офицером, но по службе не преуспел и в 1790 г. уже был в отставке в чине секунд-майора.
      В этом же году выходит книга Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву», глава которой «Чудово» была написана со слов: ...«приятеля моего Ч...» - то есть Челищева. Подозрение в соавторстве (и даже в авторстве) падает на него. В записке Екатерины II о начале следствия было сказано: «По городу слух будь то Радищев и Щелищев писали и печатали в домовой типографии ту книгу, изследовав лутче узнаем...»
      Хотя подозрение не удалось доказать (Радищев все взял на себя), но Челищев, видимо, счел за лучшее в мае 1791 г. уехать за свой счет в путешествие по 4-м северным губерниям: Олонецкой, Архангельской, Вологодской и Новгородской. После поездки Челищев написал «Подробный журнал путешествия моего», который он вел вчерне во время своей поездки, но издать его так и не сумел. Умер в крайней нужде в 1811 г. в Петербурге. Похоронен на Лазаревском кладбище. События 1-й Отечественной войны закрыли своей значимостью и трагедией смерть гражданина России.
      Около ста лет Россия ничего не знала об этом «журнале» и только случай спас от гибели эту рукопись и она была издана в 1866 г. под наблюдением библиографа, этнографа, историка литературы Л. Н. Майкова тиражом в 600 экземпляров под уже другим названием: «Путешествие по северу России в 1791 г.». Затем состоялся и второй выпуск.
      Со страниц журнала зазвучал страстный, высокого пафоса голос гражданина, гордящегося своим Отечеством и болеющим за его язвы. Его наблюдения не архаичны, они во многом не потеряли своей остроты и сегодня. Он учит сегодняшних сограждан своих болеть за живущих рядом в беде, не перешагивать и не топтать упавших, а искать, пусть мучительно, выхода. Он религиозен, не упускает случая быть на богослужении, его волнует праздность, корыстолюбие, ханжество, леность ума во многих церквах и монастырях. Он против раскольничества, тогда эта проблема была для России болезненна. Один из первых он начал защищать и отстаивать роль женщины в обществе, указывал на пользу деятельности женщин в государстве. Он призывает их: «...займитеся полезным и основательным разумом, устыдите осудетелей вашея ветренности...». Челищев возмущен «разорительною хищностью сребролюбивых иноземцев»... «Твердый, проницательный и созидательный разум россиян требует только ободрения, чтобы затмить в науках, художествах и рукоделиях все народы европейские».
      Челищев обеспокоен свойством людей забывать историю, неумением их делать выводы, борется против этого возможно наивными средствами. Он волнуется, что в Архангельске, уже в его время исчезают памятные постройки, связанные с пребыванием там Петра I; в Холмогорах, где царь трижды причаливал в разные годы, просит городничего установить сделанный им крест с надписью: «Изуй сапог твой, место бо, иде же стоиши, коснулася нога Петра Великого, Отца Отечества, и потому свято». На месте дома Ломоносова путешественник ставит первый памятник в России великому ученому, сделанный из дерева, окрашенный в белую краску. На гранях были нанесены символические рисунки и стихотворная эпитафия Ломоносову, которого Челищев чтил. Вот отрывок из нее:

Сей сельский холмогор лишь стер свой мрак с очей,
Напрягся, поднялся, взлетел, объял природу,
Возжег в веках свещу гистории своей
И книгу древних росс разверз земному роду...

      В этой эпитафии автор «Журнала» постарался выразить все свое уважение, искренность чувств, его обуревавших, преклонение перед великим именем. Одним этим «Журналом» Челищев поднялся до уровня наших просветителей конца XVIII-нач. XIX вв.: Бестужева, Кречетова, Кайсарова, Пнина, Куницына и других и по своей гражданской боли в отдельных местах не уступает Радищеву. Кроме «Журнала», известен только перевод немецкой драматической кантаты «Фелица - мать народов» и «Послание в Российскую Академию».
      Мало, очень мало знаем мы об этом, как он сам себя назвал: «Верноподданыном сыне Отечества».
      Обращением в сегодняшний день ко многим представителям власти можно назвать выдержку из «Путешествия»: «...Отрите мрак очей ваших... Доколь вы, викарные владыки народов, нерачением, незнанием и корыстолюбием своими ввергать станете род смертных в несчастие и напасти? Доколь священные законы благоустройства государственного прорицать станут единственно своевольство владычиствующих...?».