Сидорова Т.А., Тайна Бориса Соколовского

      Загадочной и невероятной представляется история музея в Рославле на рубеже 1920-х-1930-х гг. Вообразим себе тихий сонный городок на юге Смоленщины, жители которого с трудом приходили в себя после революционных потрясений, боев Гражданской войны, «контрреволюционных мятежей», голода и эпидемий тифа, унесшей в 1921 г. немало жизней красноармейцев, местных обывателей, а также узников концентрационного лагеря принудительных работ, переведенного в Рославль из Минска1.
      Открытый в 1918 г. местный музей «Истории природы и края» возглавлял колоритный человек – Сергей Михайлович Соколовский, обладатель довольно обширной и содержательной коллекции археологических находок, добытых им при проведении раскопок в Рославльском уезде. В первые революционные годы ему удалось вывезти из разгромленных дворянских усадеб изрядное количество старинной мебели и произведений искусства, выгодно пополнивших музейные фонды. Энтузиаст краеведения, воинствующий атеист и пропагандист материалистических воззрений, первый директор музея с присущей ему энергией увеличивал коллекции, расширял экспозицию, проводил антирелигиозную агитацию. В связи с такой бурной деятельностью руководства музей в первые годы своего существования неоднократно менял свое местоположение, последовательно занимая все более обширные по площади здания.
      С.М. Соколовский умер в 1927 г., его любимое детище – Рославльский музей – был назван именем своего основателя. А дело отца продолжил его сын Борис, возглавивший это учреждение культуры. О директорской деятельности Бориса Сергеевича известно немного. Он не заседал в Смоленском Археологическом комитете, не устраивал сеансов гипноза и не составлял плакатов на тему «Религия и наука», как это делал старший Соколовский. С уверенностью можно утверждать лишь то, что при нем экспозиция и фонды обрели новое пристанище. Документы государственного архива Смоленской области (ГАСО) свидетельствуют, что в 1929 г. постановлением облисполкома на нужды музея в Рославле были переданы здания упраздненного Спасо-Преображенского мужского монастыря2.
      Однако новоселье состоялось лишь через месяц, поскольку верующие рославльчане попытались опротестовать закрытие обители. До середины августа велась переписка с вышестоящими органами власти о восстановлении монастыря. Окончательную точку в разрешении этой тяжбы поставило решение ВЦИК от 16 августа 1929 г., санкционировавшее безбожную ликвидацию3.
      Дальше начинается самое интригующее.
      Казалось бы, о какой мистике и таинственных потусторонних явлениях можно рассуждать, обращаясь к истории небольшого районного музея? На самом деле пытливого исследователя невероятные открытия, поразительные сюрпризы и новые загадки ждут на пожелтевших страницах архивных документов, не говоря уже об устных преданиях и свидетельствах старожилов. Поначалу были известны только воспоминания пожилых жителей города, бывших прихожан Спасо-Преображенского храма. Они рассказывали, что в бытность свою руководителем музея, располагавшегося в здании церкви, Борис Соколовский неоднократно замечал, как лампады перед иконами зажигались сами собой. Их убрали. Затем Борис стал слышать пение невидимого хора. По городу ходили слухи, будто директор сошел с ума, напуганный подобными необъяснимыми явлениями. Закончилось же все и вовсе печально. В конце декабря 1930 г. Борис Сергеевич Соколовский застрелился в алтаре монастырского собора. Очевидцы утверждали, что его собака не подпускала к телу хозяина, пока ее не пристрелили.
      Неожиданное подтверждение этим преданиям постреволюционной поры было получено из заметки «Чудо в решете или поповские махинации», напечатанной в местной газете «Смычка» от 15 сентября 1929 г., которая за минувшие годы практически стала раритетом и хранится в областном архиве. В ней, в частности, сообщалось: «После закрытия монастырского храма среди отсталого населения города распространились слухи, что в храме без человеческой помощи загорались лампады. Представители адмотдела немедленно прибыли на место. В монастыре находилось несколько любопытных женщин. Представители адмотдела приглашали их с собой в помещение храма для того, чтобы они могли убедиться в поповском обмане. Часть из них идти в храм отказались, мотивируя это тем, что женщинам по религиозным законам вход в алтарь запрещен. Некоторые из присутствовавших женщин все же вошли в храм и ясно увидели, что лампадки не горели, а лишь красное стекло отражало свет, который падал на ризы икон. Но слух о чуде в монастыре продолжает распространяться»4.
      Мы намеренно сохранили своеобразный стиль и язык районной газеты. Видимо, эта публикация мало кого в городе убедила, а слухи о скандале дошли и до Смоленска.
В связи с этими событиями из области спешно прибыла грозная комиссия для расследования трагического происшествия. Не вникая в религиозные тонкости, руководящие товарищи сделали удобные для официальных властей выводы:

«Самоубийство т. Соколовского 28/XII-30 г. было вызвано тем, что в музее ежедневно велось пьянство, оргии и т.д., не было руководства со стороны облмузеев, в частности, со стороны Районо»5.

      Однако эта довольно сомнительная версия никак не объясняет столь неожиданную гибель молодого и энергичного человека.
      Безусловно, посещаемость музея после таких катастрофических событий резко снизилась. Позднее это учреждение было все-таки переведено в другое здание – особняк в стиле псевдоготики на улице Интернациональной (в настоящее время – Пролетарской), где впоследствии его и застала Великая Отечественная война. Но судьба музейных коллекций в годы фашистской оккупации – это уже совсем другая грустная история.

Литература.

1 Гавриленков А.Ф., Лисовская О.В. и др. Страницы истории города Рославля. – Рославль, 2001. – С. 3.
2 ГАСО. Ф. Р.-2360. Оп.1. Д.870. Л.171.
3 Ивочкин Рафаил, иеромонах. Рославльская земля: православные храмы. – Смоленск, 2004. – С.32.
4 Чудо в решете или поповские махинации?// Смычка. – Рославль, - № 31. – 15 сентября 1929. – С.2.
5 ГАСО. Ф. Р.- 2350. Оп.2. Д.187. Л.40.