ПОРЕФОРМЕННЫЕ ГОДЫ
 
Часть III

      Каковы же были условия труда и жизни рабочих?
      Наиболее подробное и правдивое описание условий труда и быта рабочих Смоленской губернии, в частности, рабочих Рославля и Рославльского уезда, оставил нам земский врач Д. Н. Жбанков, лично осмотревший и изучивший в начале 90-х годов большую часть фабрик и заводов Смоленщины.
      Это описание воспроизводит во всех деталях пореформенную смоленскую фабрику, сохранившую массу крепостнических пережитков, переплетенных с жесточайшим капиталистическим, гнетом. Продолжительный рабочий день, длившийся, как правило, 11 - 13 часов, отвратительные жилищные условия, низкая зарплата, штрафы, выдача вместо зарплаты низкокачественных продуктов из фабричной лавки были характерны для всех предприятий Рославля и особенно его уезда. Ни в городе, ни в уезде не было ни одного предприятия, где бы рабочий день длился менее 11 часов. На большинстве предприятий он равнялся 12 - 13, а то и 14 часам.
      Система штрафов широко применялась на всех предприятиях города и уезда. Особенно выделялся в этом отношении маслобойный завод братьев Мухиных, где рабочего на каждом шагу подстерегал штраф, равнявшийся двух - трехдневному прожиточному минимуму рабочей семьи.
      Что касается условий труда, то их можно отчетливо представить из описания Жбанковым прядильно-веревочной фабрики Козулина, находившейся на Юрьевской горе, на окраине города:
      «Никаких правил, расчетных книжек и медицинской помощи для рабочих нет... Масса пыли, мелких волокон и костры, выделяющиеся при чесании пеньки, попадает в глаза, на тело и дыхательные органы рабочих... Вентиляция только через одну отворенную дверь - ворота... Головная боль, носовые кровотечения, кашель - обыденны у прядильщиков».
      Выдача продуктов из фабричной лавки вместо жалования была обычным явлением на предприятиях в сельской местности. Рабочие Присельского стекольного завода, например, в мае 1894 года заработали 1 341 рубль, из них 349 рублей 50 копеек получили деньгами, а на 781 рубль, или на две трети заработка, - продуктами из фабричной лавки. В целях большего закабаления рабочих контора Присельского завода часто давала продукты в долг. К маю 1894 года задолженность конторе за рабочими этого завода составляла 1 683 рубля. Подобные же случаи наблюдались на других заводах.
      Нередко продукты, получаемые из фабричной лавки, были весьма низкого качества, а цены на них намного дороже, чем в других магазинах. Вот что, например, пишет Жбанков о лавке Ворошиловского хрустального завода: «Продукты в заводской лавке все низшего сорта и некоторые неудовлетворительны. Ржаная мука сорная, с песком, куколем, овсом, массой отрубей. Выпеченный хлеб из нея сильно хрустит в зубах (по словам рабочих и управляющего, мука бывает еще хуже)... Гречневая крупа плохо ободрана, с шелухой и другими примесями». Таким образом, в погоне за прибылью фабриканты и заводчики стремились максимально увеличить рабочий день, всевозможными способами снизить зарплату, интенсифицировать труд рабочих и сократить затраты на, создание и улучшение условий труда.
      Рабочие жили обычно в тесных и грязных каморках или в отдельных избах, чаще всего принадлежавших фабриканту. Жбанков так описывает жилищные условия рабочих Мариинского хрустального завода:
      «Многие избы очень ветхи, особенно около шлифовки, в некоторых провалились полы и осели углы; в одной провалился даже потолок, 55 изба совсем свалилась; окна во многих избах выбиты».
      Аналогичную картину он рисует и на Ворошиловском или Екатерининском заводе: «Все избы, за исключением 5 - 6, выстроены очень давно, частью самими владельцами, частью рабочими еще при крепостном праве. У помещиков и теперь еще две-три семьи платят за своих отцов и дедов и должны заводу 60 - 150 рублей. Избы у рабочих потом были отобраны, причем за каждую уплочено не более 25 рублей, тогда как постройка их стоила более 100 рублей. Исключая 4 - 6 изб, все остальные крайне ветхие, большинство пошатнулось, в нескольких избах провалился пол, в одной обвалился потолок и подперт столбами, углы во всех избах сгнили и завалились, в нескольких обвалились все сени, по крыльцам с трудом можно пройти, рамы гнилые, стекол в большинстве окон нет и они заставлены досками. Во всех избах зимой большой холод и можно греться только около печи».
      Беспощадная эксплуатация, отсутствие охраны труда, ужасные бытовые условия приводили к резкому сокращению срока жизни рабочих. По словам большинства вдов, опрошенных Жбанковым, их мужья, начинавшие, как правило, работу на заводах с 7 - 9 лет, умирали в возрасте 30 - 40 лет. Из 259 рабочих мужчин оказалось старше 40 лет не более 20, а старше 50 лет - только шесть.
      Такие условия труда и жизни рабочих сохранились почти без изменений до Великой Октябрьской социалистической революции.

Часть IV

      Рост промышленности и торговли Рославля в пореформенные годы вызвал приток населения и усиление городского строительства. За четыре десятилетия после реформы население Рославля увеличилась почти в 3,5 раза. В 1900 году в нем проживало 21 930 человек. Приток населения в город продолжался и в начале XIX века.
      Свидетельством роста Рославля является увеличение его городских доходов. В 1861 году городской доход Рославля составлял 3 578 рублей. В 1896 году доход города исчислялся уже в 64 113 рублей. По оценке современников, Рославль к исходу XIX века стал довольно красивым и благоустроенным городом. Однако это относилось, главным образом, к центральному району, где проживали дворяне, чиновники и купцы. Так называемые «мещанские» улицы, где обитала городская беднота, имели убогий, удручающий вид: ветхие деревянные дома, грязные улицы, старые полуразвалившиеся заборы.
      Увеличилось в Рославле и число учебных заведений. В 1865 году в нем было открыто женское училище, позже преобразованное в женскую прогимназию. В этом же году в городе открылась первая общественная библиотека. В 1874 году была основана мужская прогимназия. Кроме них, к началу восьмидесятых годов было городское четырехклассное училище, впоследствии преобразованное в шестиклассное, и три приходские и начальные школы. На территории уезда было 26 начальных школ и пять школ грамотности. Однако учащихся в этих учебных заведениях было мало. В 1880 году в городских учебных заведениях обучалось всего 538 человек, в сельских - 1016 человек , а в это время на территории уезда проживало свыше 170 тысяч человек. В обеих прогимназиях города учились 349 человек, из которых 282 человека являлись выходцами из дворянско-чиновничьих кругов и купечества. Остальная доля падает преимущественно на детей из среды духовенства.
      Дети крестьян, рабочих, ремесленников в прогимназии попадали очень редко, но и те, вследствие материальной необеспеченности, далеко не всегда их заканчивали. Особенно затруднительным для них стал доступ в прогимназии после издания в 1887 году министром просвещения Деляковым реакционного циркуляра, вошедшего в историю под именем циркуляра «О кухаркиных детях», который, по существу, совершенно закрыл двери средних учебных заведений для детей низших сословий Он требовал освободить гимназии «от поступления в них детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и прочих людей». Число детей из народа в учебных заведениях было сведено к минимуму. Этим, главным образом, и объясняется то, что грамотных людей не только в сельской местности, но и в самом Рославле было крайне мало. Так, в 1897 году в Рославле было грамотных мужчин 31,4 процента и женщин - 16 процентов. А в сельской местности Рославльского уезда грамотные среди мужчин составляли 12 процентов и среди женщин - лишь 1,8 процента, но и из них немалая часть приходилась на семьи помещиков, попов и торговцев. Грамотных же крестьян в деревнях и селах была ничтожная доля. Это вполне соответствовало целям и намерениям реакционного правительства Александра III, который на донесении из Тобольской губернии, что там слабо распространяется грамотность, написал: «И слава богу».
 

стр.